Стоял прекрасный теплый день, цветы благоухали, и в небе плыли пухлые белые облака. В Нью-Йорк при­шло лето. «В парке будет полно людей. Именно этого он и хотел, – думала Ева. – Ему наверняка нравится та­кая публичность. Это делает игру более захватывающей, более рискованной и приносит ему удовлетворение. Убийство на глазах у всех…»

– Да, будет, – повторила она. – Однако я хочу, чтобы все прошло быстро и тихо. Обнаружить наркоти­ки недостаточно. Подмешать их в вино тоже недостаточ­но. Но как только бокал окажется у меня в руках, тут он и попадется.

Она повернулась и посмотрела на доску с фотогра­фиями.

– Финч ничего не передавала?

– Ни слова.

– Хорошо. Кажется, ей хватило ума испугаться.

Успели ли испугаться другие? Был ли хотя бы кро­шечный миг, когда они поняли, что происходит, и ощу­тили страх, когтями вцепившийся им в горло и вызвавший желание крикнуть?

– Ева, ты спасла ее. Не будь тебя, ее фотография тоже висела бы на этой доске.

– Этого недостаточно. – Ева вспомнила, что Пибоди сказала эти слова в самом начале. – У меня есть множество вопросов к Кевину Морано.

– Едва ли его ответы принесут тебе удовлетворе­ние, – заметил Рорк.

– Иногда удовлетворение приносит и само наличие ответов, – пробормотала Ева. – Я не хочу, чтобы ты брал с собой оружие, – сказала она, повернувшись к мужу.

– Оружие? – с невинным видом переспросил он. – Лейтенант, зачем гражданскому эксперту-консультанту оружие?

– Незачем. У тебя наверху целый арсенал. Вот и ос­тавь оружие в своем музее.

– Конечно. Даю слово, что я не возьму ничего из моей официально зарегистрированной коллекции.

– Рорк, я тебя предупреждаю…

– Кажется, сюда идут другие консультанты. – В ко­ридоре послышался смех. – Не забудь напомнить им про необходимость осторожно обращаться с оружием.

– Хочешь, чтобы перед операцией тебя обыскали?

– Только если ты сделаешь это лично, милая! – Его голос звучал подозрительно дружелюбно и очень по-ирландски. – Я слишком застенчив.

Ева готова была дать ему краткий и энергичный от­вет, но в комнату уже ввалились Мэвис и компания.

– Эй, Даллас, ты пропустила роскошную вечеринку!

– Знаю.

– Вообще-то мы приходили по делу, – напомнила ей Трина.

– Вы же знаете, что меня неожиданно вызвали. – Заметив, что Трина внимательно разглядывает ее лицо, Ева нахмурилась. – Что?

– Ты похожа на смерть.

– Спасибо. Именно так и было задумано.

– Когда все закончится, тебе нужно будет пройти полный курс лечения. Включая релаксационную тера­пию.

– Вообще-то, – сказала Ева, – я хотела уехать из города сразу после…

– Можешь убираться куда угодно, но только после курса лечения. Как я буду привлекать новых клиентов, если у тебя такой вид, словно ты неделю просидела в пещере? Хочешь подорвать мою репутацию?

– Да. С тех пор, как мы познакомились, это было моей главной задачей.

– Смешно! Ладно, начнем.

– Раз так, я вас оставляю, – сказал Рорк.

– Ты куда? – Ева вцепилась в него, словно утопаю­щий, которому бросили спасательный круг.

Рорк освободил руку.

– У меня есть работа.

Повернувшись к любимой жене спиной, он ушел, даже не оглянувшись.

– Ну, теперь ты моя! – Губы Трины, выкрашенные ярко-зеленой помадой, изогнулись в алчной усмешке. – Раздевайся.

– Леонардо подгоняет для тебя наряд, – чуть поз­же сказала Мэвис. – Он сказал, что в твоем гардеробе нет ничего, что подходило бы к твоему нынешнему облику.

– Ладно, мне уже нечего терять.

Ева твердила себе, что она дала клятву «служить и защищать», чего бы это ей ни стоило. В том числе и по­зволять какой-то сумасшедшей полтора часа колдовать над ее лицом и телом.

– Повернись-ка! – Трина, облаченная в ярко-розо­вый халат, провела пуховкой по подбородку Евы, кото­рому только что придала новую форму. – Как ты себя чувствуешь?

– Непривычно. Грудь слишком тяжелая.

– Скажи спасибо, что теперь она у тебя вообще есть. Кстати, я знаю парня, который мог бы сделать ее такой насовсем. Конечно, за солидную плату.

– Спасибо, но я предпочитаю свою собственную.

– Как хочешь. Постой спокойно. Для закрепления нужно не меньше минуты.

– Почему так долго? Не могу поверить, что некото­рые идиотки, готовясь к свиданию, проводят за этим занятием несколько часов в день.

– Не обязательно. Если знаешь, чего хочешь, мож­но уложиться и в час. Но мы не просто меняем твою внешность, а придаем ей сходство с внешностью друго­го человека. – Трина щелкнула резинкой с запахом ки­ви, которую она жевала. – Это куда сложнее.

– Кажется, получается. – Мэвис, одетая в халат с фосфоресцирующими голубыми и желтыми спираля­ми, стояла рядом, как ассистент хирурга. – Даллас, у тебя стал совершенно другой овал лица. Исчезла лож­бинка на подбородке, и скулы стали менее выраженны­ми. И вообще, ты стала как-то мягче. Хочешь посмот­реть?

– Нет. Подожду, пока вы закончите. Долго еще? Мне пора начинать операцию.

– Конец уже близок. Осталось только загримировать тебя, но для этого нужно правильно смешать цвета. – Трина втерла в руку Евы немного тонального крема, поджала губы и внимательно вгляделась в компьютерное изображение Стефани Финч. – Как по-твоему? – спро­сила она Мэвис.

– Добавь немного розового.

– Да. – Трина добавила в миску щепотку какого-то порошка и начала размешивать состав. – Да-да, имен­но так. Черт побери, я просто гений! Мэв, позвони Лео­нардо и скажи ему, чтобы поторопился с нарядом. Я должна знать, какую часть ее кожи нужно покрыть этим составом.

– Как можно меньше! – взмолилась Ева.

– Расслабь мышцы лица. Я начну с него. Хорошее лицо, – добавила она, принимаясь за работу. – Симпа­тичное и все такое прочее. Но твое собственное кажется мне более интересным.

– Поскорее, Трина! Я сижу, как на иголках.

– Если бы ты заботилась о нем, оно прослужило бы тебе еще лет пятьдесят-шестьдесят без серьезной пере­делки. Потому что у тебя хорошие кости.

Мэвис, стоявшая в другом конце комнаты, воркова­ла с Леонардо по внутреннему телефону. Еве казалось, что они с Леонардо только и делают, что воркуют.

– Белый скинсьют, красный свиш, – объявила Мэ­вис. – Рукава до локтя, декольте до середины груди. Леонардо принесет его через пять минут.

– Что такое свиш? – поинтересовалась Ева.

– Не говори, пока я не закончу работать с губами… Очень сексуально, – сказала Трина. – Мы правильно выбрали цвет. Мэвис, можешь нанести последние штрихи?